— Мы с отцом договорились в девять встретиться в «Кинфолксе» и там позавтракать.

— Я тебя подвезу. Времени нам хватит с избытком. Я быстро.

Ричард ушел на кухню. Джулия села рядом с подругой, обняв ее за плечи.

— Что случилось?

— Я поссорилась с Эроном. Он с утра был какой-то насупленный. Я спросила, в чем дело. Он заговорил о свадьбе. Спросил, могу ли я назвать хотя бы примерную дату. Я ему ответила, что хочу обождать. Естественно, он задал обычный вопрос: «Как долго?» — Рейчел в отчаянии взмахнула руками. — Я ему честно сказала: «Не знаю». Я не впервые так говорю, но до сих пор мой ответ его не раздражал. А тут он вдруг спрашивает: «Может, ты вообще хочешь расторгнуть нашу помолвку?»

Джулия едва не вскрикнула. По их вчерашнему разговору с Эроном ей показалось, он понимает, что Рейчел движут не глупые капризы, а вполне объяснимая тревога за отца.

— Мы с ним никогда не ссорились, — всхлипывала Рейчел. — Но сегодня мои слова его так огорчили, что он даже смотреть на меня не мог. Я ему снова стала объяснять, а он молча вышел, сел в машину и уехал. Я понятия не имею, куда он поехал и вернется ли вообще.

— Конечно вернется, — успокаивала ее Джулия. — Покатается, остынет и приедет. Я уверена: Эрон не меньше твоего расстроен вашей ссорой.

— Мы говорили так громко, что отец невольно слышал наш разговор. Он тоже меня спросил, почему я откладываю свадьбу. — Рейчел вытерла глаза и шумно высморкалась. — Отец поддержал Эрона. Сказал, что я не имею права откладывать свою жизнь «на потом». И добавил, что мама была бы очень огорчена моим поведением. Ей совсем не нужен этот траур. — Не выдержав, Рейчел снова заплакала.

— Твой отец прав: вы оба заслуживаете счастья. Эрон тебя очень любит. Сейчас мужчины нечасто так настаивают на свадьбе. А твои «не знаю» его только тревожат. Он думает: вдруг ты струсила?

— Я не струсила. Я люблю только его, и мне никто больше не нужен.

— Так скажи ему об этом. Эрон такой заботливый. Он свозил тебя на остров, чтобы ты оправилась после похорон. Ты не можешь упрекнуть его в нетерпеливости. Он просто хочет знать дату вашей свадьбы, даже если это будет через год.

— Ты просто не представляешь, каким смурным он был сегодня.

— Ты сначала позавтракай, а потом позвони ему, — предложила Джулия. — К тому времени он успокоится. Сходите куда-нибудь, где можно спокойно поговорить. Вне дома это легче.

— Хорошо еще Скотт не выскочил, — сказала Рейчел и даже вздрогнула. — Он бы сразу решил, что его маленькую сестренку обижают, и наговорил бы Эрону гадостей.

В это время с пробежки вернулся Габриель. Он был в черном спортивном костюме. Спутанные волосы блестели от пота.

— Привет, девочки, — весело поздоровался он, вынимая из ушей наушники и выключая свой айфон. — Рейчел, а почему глаза на мокром месте?

— Мы с Эроном поссорились, — сказала Рейчел, готовая снова разреветься.

Габриель подошел к ней, обнял и поцеловал в лоб:

— Печальная новость, Рейч. А где он сейчас?

— Уехал.

Габриель растерялся. Ему всегда было больно видеть Рейчел плачущей. Он почти сразу догадался, что причиной ссоры послужила свадьба, но расспрашивать не стал. Тягостное молчание нарушил Ричард:

— Завтрак готов. Джулия, мне нужно пять минут, а потом я отвезу тебя в «Кинфолкс».

Габриель вопросительно посмотрел на Джулию.

— Мы с отцом договорились встретиться там в девять и позавтракать.

— Но еще нет и половины девятого, — взглянув на часы, сказал Габриель.

— Ничего страшного. Я приеду пораньше, выпью чашку кофе и буду ждать отца.

— Я сейчас быстро приму душ и сам тебя отвезу, — заявил Габриель. — Мне все равно нужно встретиться с агентом по недвижимости.

Габриель поспешил в душ, а Джулия пошла со всеми в кухню, где ее все-таки уговорили съесть блинчик. Пока она расправлялась с блинчиком, Рейчел вынула что-то из сумочки и быстро надела Джулии на шею.

— Что это? — спросила Джулия, с удивлением разглядывая жемчужное ожерелье.

— Это мамино. Она хотела, чтобы у тебя тоже было что-то из ее украшений.

— Рейчел, это слишком щедрый подарок. Будет правильнее, если ты оставишь ожерелье себе.

— Не беспокойся, я не обделена, — впервые за все утро улыбнулась Рейчел.

— А Скотт?

— Скотт сказал, что он мужчина традиционной ориентации.

— Джулия, возьми это ожерелье, — поддержал дочь Ричард. — Грейс просила обязательно передать тебе что-нибудь из ее украшений. Она была бы рада видеть этот жемчуг на твоей шее.

Джулия была растрогана до слез. Возможно, она бы и всплакнула, если бы не присутствие Ричарда.

— Спасибо вам обоим. Это так… — Она не договорила, закусив по привычке губу. Ричард по-отцовски поцеловал ее в макушку. — Я хочу поблагодарить Скотта, — сказала Джулия. — Он спустится к завтраку?

— Сомневаюсь, — покачала головой Рейчел. — Мой братец прохрапит до полудня. Ночью нас с Эроном просто достал его храп. Пришлось даже музыку включить… Да, папа. Вот такие стены в нашем доме. — Она повернулась к Джулии: — У тебя будет отличный шанс поблагодарить Скотта, если вы с отцом приедете к нам на обед. Как тебе такая идея?

Джулия рассеянно кивнула, любуясь безупречной формой жемчужин.

По дороге в ресторан Джулия и Габриель почти не разговаривали. Все необходимые слова были сказаны минувшей ночью. В машине они, словно подростки, держались за руки. Когда Габриель вручил Джулии свой шарф времен колледжа Святой Магдалены и сказал, что хочет, чтобы она всегда носила его, лицо Джулии осветила радостная улыбка.

Они приехали раньше Тома. Джулия облегченно вздохнула, не увидев на парковке отцовского пикапа.

— Нам повезло, — сказала она.

— Рано или поздно нам придется рассказать ему о наших отношениях. Если не возражаешь, я могу сам это сделать.

Посмотрев на него, Джулия поняла, что Габриель не шутит.

— Отец велел мне держаться от тебя подальше. Он считает тебя преступником.

— Тем более, я должен с ним поговорить. Над тобой столько издевались, что хватит на несколько жизней.

— Габриель, мой отец никогда не издевался надо мной. Он вовсе не плохой человек. Просто он заблуждается.

Габриель молча почесывал подбородок.

— О наших отношениях я помолчу, пока мы не вернемся в Торонто и не кончится семестр. По телефону это будет легче сказать… Мне пора. Том вот-вот подъедет. — Габриель поцеловал ее в щеку. — Обязательно позвони мне.

— Обещаю, что позвоню. И не один раз.

Они оба вылезли из машины. Габриель открыл багажник и достал ее чемодан.

— Я уже полон фантазий о нашей первой ночи, — прошептал он.

— Я тоже, — покраснев, призналась Джулия.

Том Митчелл был человеком немногословным, с весьма заурядной внешностью: среднего роста и телосложения, со средней шевелюрой и средней величины карими глазами. Заурядный отец и уж совсем никудышный муж, он тем не менее снискал себе репутацию человека, активно участвующего в общественной жизни Селинсгроува. Том делал много такого, чего вовсе не был обязан делать, и никогда не заикался даже о символической плате. Его уважали, с ним считались и часто советовались по разным муниципальным делам.

Джулию искренне удивило, что отец старался избегать щекотливых тем и не читал ей нотаций. Завсегдатаи «Кинфолкса» тепло встретили ее. Довольный отец не преминул похвастаться успехами дочери и сказал, что на следующий год она продолжит учебу в Гарварде.

Потом он устроил Джулии экскурсию по городу, показывая ей новые дома. Том любил Селинсгроув и радовался каждому новому зданию, выросшему на месте ветхих домишек. Оттуда они поехали в пожарное депо, где в этот день проводились занятия по оказанию первой помощи. Сослуживцы отца наговорили Джулии комплиментов, и каждый из них подчеркивал, что Том Митчелл очень гордится своей дочкой.

Затем они заехали в магазин и купили все необходимое для праздничного обеда. Дома они вместе посмотрели по телевизору «Бегущего по лезвию», причем режиссерскую версию, которая им обоим очень нравилась. Фильм был довольно старый, но по-прежнему смотрелся с интересом.